Леонид Мозговой. Корифей “театра одного актера”

Вместе с Мозговым в последнем выпуске основателя нового Ленинградского ТЮЗа Бориса Зона в ЛГИТМИКе учились Лев Додин, Наталья Тенякова, Ольга Антонова. В течение пяти лет Леонид был солистом Ленинградского театра музыкальной комедии, но неожиданно в судьбе театрального актера произошел резкий поворот – Мозговой принял решение перейти на работу в Ленконцерт.

За долгие годы работы на эстраде талантливый артист создал целый ряд авторских программ, удивительных композиций по известным произведениям мировой литературы, и, главное, здесь в разные годы им подготовлены и исполнены чудесные моноспектакли, получившие огромный зрительский успех. В настоящее время в репертуаре Мозгового более 15 спектаклей в жанре театра одного актера по различным произведениям – это "Записки на манжетах" М. Булгакова, "Черный монах" по повести А. Чехова, "Я Гамлет" и многие другие. А "Новые страдания юного Вертера" по повести У. Пленцздорфа и одна из последних его работ "Сон смешного человека" Ф. Достоевского в Классическом театре Л. Мартыновой, что играется в мансарде старинного петербургского дома, в зале на 20 человек – включены в золотой фонд жанра.

- Леонид Павлович, почему из театра вы ушли в концертную организацию?

- Я артист театра и кино, так записано в моем дипломе. С детства читал и пел, хотел играть в театре. Уже в школе меня наградили радиоприемником "Турист" за чтение в художественной самодеятельности тургеневского стихотворения "Как хороши, как свежи были розы". И все же, получив отличную театральную школу, имея поставленный голос - тенор и проработав пять лет в Музкомедии, я понял, что это “не мое”. Можно ведь не один десяток лет “проторчать” в труппе на эпизодических и вторых ролях, но эмоционально я так не мог существовать.

Благодаря моей “крестной матери в творчестве”, замечательном педагоге по речи Ксении Владимировне Куракиной, я на чтении и многом другом раскрылся еще в институте. В конце концов, случилось так, что во время гастролей театра в Монголии, я вел концерт и ощутил, что именно филармоническая эстрада даст мне больше возможностей для самовыражения и творческой. Сделал композицию "Мое поколение в стихах и песнях", начал читать Достоевского, Чехова, Набокова, Окуджаву, Галича, Блока, Давида Самойлова, выступал на больших и малых площадках в сборных концертах и с сольными программами, ездил по всей стране с Хилем, с Пархоменко, с ансамблями “Романтики” и “Добры молодцы”.

- Чем деятельность концертно-гастрольных организаций советской поры отличается от работы современных подобных учреждений, не говоря уже о шоу-бизнесе?

- Можно по всякому относиться к советским руководителям культуры, но они понимали, что искусство надо пропагандировать. Ленконцерт и Областная филармония представляли собой монопольные организации, с которыми артисты заключали договора и выступали с концертами и авторскими программами не только на площадках города и области, но и по всей стране. Жизнь бурлила: был худсовет, были тематические планы, существовали эстрадный и филармонический отделы, причем деньги, которые зарабатывали на эстраде Хиль, Пьеха, Пахоменко, частично дотировали филармоническую деятельность классических музыкантов, певцов и чтецов. Выдвинулась целая плеяда замечательных мастеров художественного слова - Перельман, Давыдова, Журавлев, Кочарян и разговорного жанра, таких как Бен Бенцианов. Люди в глубинке с нетерпением ждали приезда артистов, приходили нарядно одетые в клубы, в дома культуры.

Сегодня в Ленконцерте эстрадников очень мало, хорошо представлен филармонический отдел - это классические певцы, инструменталисты, хоры, ансамбли. Тем не менее, количество концертов резко – на порядок сократилось, артисты оригинальных жанров прозябают, на многое, в том числе и на авторские программы не хватает денег. Дирекция выкручивается, как может. В Доме Кочневой, ставшем очагом искусства, в трех маленьких камерных залах выступают с сольными вечерами певцы, музыканты, чтецы, проходят небольшие, но интересные спектакли. Однако, нельзя забывать, что Ленконцерт, являясь государственным учреждением, существует в жестких финансовых рамках. С другой стороны, в городе множество концертных и промоутерских организаций, где вообще нет штатных актеров – они приглашают, кого хотят. Но там не до просветительства – все решают деньги. А ведь культуру надо нести в массы.

- Существуя в трех ипостасях, кем вы себя в большей мере ощущаете – театральным актером, актером кино или артистом эстрадного жанра?

- Мне по душе литературная эстрада. Этот жанр несет самостоятельность и дает возможность раскрыться. Если я беру материал, который мне нравится, то я должен суметь донести его до зрителя, облачив, например, в идеальную форму моноспектакля. Основателем жанра театра одного актера в 30-е годы стал Владимир Николаевич Яхонтов, продолжателями – Юрский, Харитонов, Рецептор. В “Эксперименте” Виктора Харитонова, создававшемся как раз в этом ключе, мы со Славой Полуниным работали в 1980-е годы. Театр одного актера - это театр интеллектуальный, эмоциональный, психологический, театр для думающих людей. И лишь небольшое количество спектаклей ныне имеют весьма далекое отношение к психологическому театру.

В конце концов - это способ игры. Ты один от и до. На то, чтобы сделать сольную полуторачасовую программу, уходит год работы и масса энергии. Поэтому, актер, работающий в этом жанре, должен быть фанатиком и профессионалом высокого уровня. Он начитан, интеллектуален, занимается самосовершенствованием и обладает культурой тела, мимики, пластики и танца. В моноспектакле артист несет еще более значительную нагрузку, чем исполнитель главной роли в обычной постановке, который в свою очередь тратит за 2 часа на сцене столько же калорий, сколько шахтер в забое за 8-часовой рабочий день. Но, когда я вижу глаза восторженных зрителей, то понимаю, что не могу без этого существовать. В этом мое призвание.

Текст и фото Владимира Дмитриева